Решиан. Ведьмы и кладбищеСтрах сидел внутри Гарисы скользким холодным комком, заставляя в третий раз ронять свечу и наступать на аккуратные линии пентаграммы. Если бы ей хоть на секунду пришла в голову мысль, что можно отступить, она бы уже отступила. В который раз подняв хрупкий восковой цилиндрик, женщина зажгла его и воткнула в ямку на пересечении линий. Выжидательно глянув на подругу, протянула руку за следующей - и опять ее уронила.
Не к добру это... Ох, не к добру.
- Ох, осторожнее!
Шёпот Клодианы прозвучал не слишком сердито, но всё же недовольно, когда она увидела очередной неловкий жест подруги, которая явно волновалась. Нет, сама Клодиана, конечно, тоже испытывала некий страх, но у неё хотя бы не дрожали руки, а на лице не отразилось беспокойства. Желание довести дело до конца оказалось куда сильнее опасения. А потому линии выходили из-под её руки ровными и аккуратными, а пламя свечи в руке поднималось в темноте ровно и почти не дрожа. Клодиана закончила свою часть пентаграммы, подождала, пока Гариса поднимет на неё глаза, после чего перелистнула книгу на нужную страницу. Отступать уже поздно. Да она и не вздумала бы отступать.
- Начали? - скорее сказала, нежели спросила женщина, сглотнув.
Гариса сидела неподвижно, уставившись на страницы книги, по случаю купленной у обедневшего торговца, потом медленно кивнула. Женщины начали читать заклинание, сначала запинаясь и путаясь, потом все увереннее и громче.
Клодиана приопустила веки. Женщине почему-то казалось, что именно так проще всего отрешиться от окружающего мира, не отвлекаться на шелест деревьев, редкие вскрики полуночных птиц и те приглушённые звуки, которые являются неделимой частью кладбища в такое время суток. Она бы, наверное, и вовсе закрыла глаза, но нужно было скользить взглядом по строчкам, чтобы не пропустить ничего важного, не сбиться, не ошибиться...
Её голос, сперва всё-таки немного дрожащий, постепенно усиливался, словно поднимаясь по несуществующим ступеням, ведущим от робкой надежды до решимости. По позвоночнику от затылка вниз по спине скользнула едва ощутимая волна, заставившая Клодиану поёжиться - но уже не от страха, а от предвкушения того, что должно было случиться, просто обязано было получиться, не могло не произойти!
Гариса читала четко, с почти преувеличенным вниманием. В этом погружении в различение полузнакомых строк она неожиданно нашла свое лекарство от страха, и теперь отчетливо проговаривала каждую фонему. А внутри - надеялась, что ничего не выйдет. Но надежды не оправдались. Нарисованная несмелой, чуть подрагивающей рукой не совсем ровная пентограмма даже не засветилась красным светом, а полыхнула, да еще как!
Какое-то время доморощенным ведьмам казалось, что они обе ослепли. Прозвучало несколько раскатов грома - или что-то похожее на раскаты грома или громкие вспышки, что-то трещало в кустах, будто там расхаживал кто-то тяжелый и неповоротливый.
Воображение Клодианы нарисовало картину, в которой ничего не осталось от спокойствия и скорби прежнего кладбища. Неожиданно шатлене стало жаль тех, кто однажды придет сюда, в ухоженные склепы, в тень высоких, раскидистых деревьев, повидаться с тем, что хронило память об ушедших поколениях им предков. Только вместо того, что они буду ожидать увидеть, их будет ждать... у нее просто не хватало слов описать тот кошмар, который, должно быть, они сейчас творят собственными руками!
Зрение постепенно начинало возвращаться, но еще нескоро женщина, порядком испуганная, решилась открыть глаза. Шум прекратился, было слышно только что-то, похожее на привычное потрескивание огня в камине... или только похожее. Даже сквозь закрытые веки каждая из призывательниц видела, как перед ними пентограмма все еще полыхает пламенем высотой в чейн.
Правда, это пламя совершенно не грело.
Внутри пентограммы стояла вполне человеческая фигура, скрестив руки на груди и лениво ковыряя носком сапога землю. Казалось, внутри пентаграммы ее держат только какие-то неведомые демонские правила приличия.
Белое негорячее пламя освещало фигуру незнакомца так, что внешне он казался похож на мифического Стража Пределов, о каких говорят слуги Миротворца. Существо, стоявшее в огне, оказалось молодым мужчиной с идеальными до искусственности чертами лица, идущими вразлет правильно вычерченными бровями, горделивой осанкой. В глазах незнакомца отражалось пламя, отчего они становились белого цвета - как полностью покрытые бельмами, что только больше делало его похожим на статую Миротворца из Решианского Ковчега. Тем не менее, ведьма могла поклястся: тот, кого они вызвали, их видит.
Глаза постепенно привыкали к яркому свету, и тут благородные ведьмы поняли, что их пленник, заключенный в пентограмме, был одет в церковную мантию.
Руки Клодианы наконец перестали дрожать. Зато в глубине сознания зародилось чувство, появления которого Клодиана вовсе не ожидала. Восторга от сознания выполненной цели - да. Предвкушения того, чего можно будет достичь впоследствии, - да. Гордости за то, что она смогла совершить нечто, что большинству обывателей лишь грезится в страшных снах, - да. В конце концов даже неприятного, но вполне предсказуемого страха - как ни крути, а он является частью человеческой натуры, даже если его постоянно удалять из своего сердца. Но вот удивления женщина не ожидала, а ведь именно это чувство сейчас царило в её душе.
Страж Пределов? Будь сейчас более подходящее время, Клодиана, пожалуй, иронично хмыкнула бы. Вот только не верить своим глазам не получалось. Появилась, было, мысль, что демоны таким образом отводят глаза наиболее доверчивым. Глядя прямо в пылающие отражённым пламенем глаза стоящего в центре пентаграммы существа - демона? человека? стража? - женщина пыталась уловить хоть толику эмоции на его лице.
Не отводя взгляда, Клодиана набралась смелости и, сглотнув, произнесла:
- Приветствую вас... кто бы вы ни были, - и всё же голос оказался чуть более хриплым, чем обычно.
- И вам доброй ночи, благородные шатлены. - фигура надменно-насмешливо поклонилась. - Что же заставило вас обратиться сегодня к моей помощи? - незнакомец в белом огляделся вокруг и несколько раз шумно втянул в себя воздух. - Чума в городе? Что-то не позволяет мне верить, что именно это двигало вами.
Клодиана едва заметно нахмурилась, чуть сведя тонкие брови на переносице - всего на миг. От её внимания не ускользнуло то, с каким "привкусом" был его приветственный поклон. Впрочем, кто сказал, что призванные демоны должны подобострастно кататься в ногах? Опыта призывания нечеловеческих существ у Клодианы не было, а потому приходилось принимать происходящее как единственно верный ход событий. Она впитывала всё как губка, вдоволь теша своё любопытство. От насмешливого поклона демона страх ушёл окончательно, так толком и не зародившись.
Она мельком скосила глаза на подругу, которая как раз что-то бормотала. На красноречие Гарисы, решила шатлена, сейчас не понадеешься, а потому она сама сделала небольшой шаг вперёд. Клодиана чуть склонила голову - совсем немного, едва заметно, - взгляд и осанка призванного существа подсказывали, что не стоит тотчас же повелительным тоном выказывать свои пожелания.
- Боюсь, что причины куда более личностные, хотя благодарю за напоминание, чума тоже может быть поводом, хоть и не первостепенным... - всё так же немного хрипловато, но на этот раз уже не от страха, произнесла Клодиана. - Могу я для начала узнать ваше имя?
- Зови меня Азраэль, если тебя это устраивает, - лицо отвечавшего на этот раз осталось беспристрастным.
- Азраэль, - повторила шатлена, словно пробуя имя на вкус.
Оно было похоже на ягоды кизила: съесть их можно очень-очень много, но после этого обожжённый кислотой рот ещё долго напоминает о том, что такое количество съеденных плодов было ошибкой. Можно было бы уже начать то, зачем они и приступали к вызову демона, но женщина была раздосадована, что её подруга до сих пор стояла в стороне, не говоря ни слова и, кажется, всё ещё зажмурившись.
- Гариса? - с примесью нетерпения проговорила Клодиана, демонстративно переведя взгляд на подругу. - Может быть, ты соизволишь начать со своих просьб? А то ещё чуть-чуть, и ты начнёшь возносить мольбы Миротворцу.
Услышав слова ведьмы, обращенные к подруге, демон, назвавшийся Азраэлем, звонко и заразительно, совсем по-человечески рассмеялся.
- Итак, почтенный Азраэль, - Гариса удивительно быстро взяла себя в руки. Та самая отчаянная веселость уже укрепилась в ее сознании и превратила все окружающее в презабавный театр. Она не была уверена, что к демонам стоило обращаться именно так, но времени на раздумья не было, да и не так уж важным казалось это обращение. - Мы вызвали вас сюда с определенной целью. Будете ли вы выполнять наши приказы?
Произнеся эту фразу, шатлена тут же о ней пожалела. Спрашивать демона, будет ли он подчиняться...
- Смотря что за приказания это будут, прекрасная шатлена. Никому не под силу перевернуть основы этого мира, даже могущественным демонам. Только основы мира вас вряд ли беспокоят, так ведь? - Демон, выслушав обращение Гарисы, не торопился отвечать прямо. - Итак, чего вы хотите?
- Для начала я бы хотела узнать ответы на три вопроса, - Клодиана снова взяла инициативу в свои руки, услышав слова Гарисы, которые показались ей не слишком уместными в данной ситуации: говорить о приказах было, как ей думалось, рано и не слишком разумно. - Во-первых, каковы пределы ваших возможностей? Скажем, на что мы можем рассчитывать: на икоту у неполюбившейся особы или, скажем, как вы хорошо подметили, на излечение всего города от чумы? Во-вторых, сколько пожеланий вы исполните? В-третьих...
После этих слов шатлена сделала небольшую паузу, во время которой краешки её губ чуть приподнялись.
- Последнее, но самое важное, - она пристально взглянула на демона. - Какую цену вы потребуете от нас за исполнение желаний?
- Икоту? Кому же? - демон слегка размял кисти. - Только проще было подкупить его повара. Чуму остановить не столь и сложно. Стоит лишь избавить город от мух...
Он еще раз обвел женщин взглядом и опять усмехнулся, на этот раз глядя на Гарису.
- Что до цены... скажи мне, прекрасная шатлена, что у вас принято дарить в знак благодарности?
- Зависит от того, кого и за что благодаришь, - усмехнулась шатлена. - Иногда принято говорить "спасибо", иногда - и вечного услужения недостаточно. Иногда нет лучше благодарности, чем шарфик с плеч, - но такой подарок может быть и оскорбителен.
Удивительно, но в речь Гарисы самопроизвольно вернулись светские нотки. Сейчас она совершенно не чувствовала страха - только веселый интерес. Женщина чувствовала себя необычайно сильной - словно бы, стоило ей только захотеть, этот мир упал бы в ее ладони, точно перезрелый плод.
- А какой благодарности тебе бы хотелось? - шатлена изогнула подкрашенную бровь.
- Моя прекрасная шатлена, вы только что все сказали. Смотря за что вам придется меня благодорить, - с подобающе светской улыбкой ответил демон.
- И сколько же, по-вашему, стоит Знание? - Клодиана чуть прищурила глаза, всё так же склонив голову набок и не отводя взгляда от лица Азраэля.
В том, что расплачиваться ей и Гарисе придётся дорого, шатлена уже не сомневалась. Что ж, она готова была многое отдать за исполнение своих желаний. Многое. Даже, пожалуй, почти всё. Поэтому оставалось надеяться, что требуемое демоном не попадёт в тот самый список "почти", который должен был остаться неприкосновенным.
- Жизни, чаще всего, - демон невесело и совсем по-человечески вздохнул.
Клодиана присмотрелась к демону внимательнее. Ей это показалось или в движении Азраэля действительно проскользнуло что-то человеческое? Быть может, её вопрос задел что-то в его памяти? Тьма и свет! Она ведь не имела и представления, откуда вообще берутся демоны, и почему считается, что они выполняют приказы тех, кто их вызвал... Разумнее всего было не задаваться подобными вопросами, а отстранённо начать перечисление того, чего она желает, но мешало. Клодиана корила себя за излишнюю корректность. Излишнюю - потому что в нынешнем времени нельзя быть слишком мягким, добрым и даже просто-напросто учтивым, иначе мир подомнёт под себя. Но почему её всё равно задевал вопрос, кто, как и за какие прегрешения становится демоном?
Шатлена тряхнула головой, отбрасывая совершенно неуместные мысли. Надо было всё-таки довести начатое до конца и понять, чего захочет демон.
- Именно такую цену вы потребуете, если моё желание будет таковым? - спросила она негромко, но была уверена, что демон услышал бы, даже если бы она едва слышно шептала.
- Не я потребую: ни к чему мне твоя жизнь, шатлена. Так мир устроен. Он и потребует.
- Мир этого всё равно однажды потребует, исполните вы моё желание или нет.
Клодиана невесело умехнулась. Демон своими словами слегка задел в ней то, что она благополучно запрятала в глубину сознания, спрятала в самом дальнем углу, чтобы как можно дольше не вспоминать. Мир потребует и однажды, не спросив, заберёт жизнь, будто её и не было. Уже забирает, каждый год вытягивая по крупице свежести, лёгкости. Когда-нибудь вытянет до конца. Пусть не в сорок и не в пятьдесят, но однажды... Так разве будет хуже, если до тех пор она успеет насладиться хотя бы толикой этой самой жизни?
- А вы можете... - женщина на миг запнулась, но не от волнения, нет, просто мысль эта родилась столь неожиданно, была, в отличие от остальных желаний, не продумана и не взвешена, но столь ярка, что Клодиана не смогла её не высказать. - Сделать так, чтобы он потребовал этого позже? Замедлить то, что вершит природа? Я не хочу менять, меня всё устраивает, но вот замедлить неизбежное и было бы тем, чего мне хотелось. Это в ваших силах?
- Могу, - демон слегка кивнул. - Иди сюда.
Женщина сглотнула. Чуть подавшись вперёд, она выждала несколько мучительно долгих секунд, за время которых в её голове пронеслось такое множество мыслей, что сосчитать хотя бы половину из них не представлялось возможным. Хотелось сделать несколько шагов, пересечь границу рисунка и отдаться во власть демона, чтобы он исполнил это её желание, но...
- Какой будет цена? - медленно спросила Клодиана, всего на шаг приблизившись к Ахраэлю, но пока не перейдя границу, которая разделяла их.
- Откуда я знаю? - равнодушно пожал плечами тот. - Мне с тебя брать нечего. А свою цену ты итак однажды заплатишь. Но у меня будет условие: на сегодня - одно желание. Потом я уйду. Решайте, шатлены, чьим оно должно быть.
Гариса долгое время не могла вымолвить ни слова. Словно непонятный огонь загорелся в ней, когда Клодиана завела речь об отдалении неизбежного. Мысль, неоднократно слышанная и отвергнутая Гарисой, вдруг зазвучала заманчиво и притягательно. А что, если и правда? Снова - молодой, красивой? Переиграть все заново, обладая опытом всех этих лет?
Нет. Гариса до боли сжала запястье одной руки другой. Это - порочный круг... Да и что скажет муж, дети? Они же не признают ее... Как она проживет - одна, без семьи? И должно же хоть раз в жизни хватить сил довести задуманное до конца! Она не поступится счастьем дочери ради кратковременной иллюзии бессмертия.
И в этот самый момент прозвучало условие демона. Шатлена вздрогнула - воздух вдруг стал очень холодным. Да, бороться за выполнение желания придется - но это будет не борьба с демоном, и даже не борьба с собой. Клодиана из них двоих всегда была первой. Иногда Гариса злилась и завидовала ей, иногда - была благодарна подруге за ее руководство. Но она никогда не могла себе представить, что однажды эта решительная, сильная, хотя и неглубокая, по ее мнению, женщина окажется не другом, но врагом. И сейчас она еще не очень в это верила. Потому - просто смотрела на Клодиану испуганным и изумленно-настороженным взглядом. А Клодиана улыбалась.
- Решайте, шатлены, - повторил демон. - А пока вы заняты решением, могу вас развлечь. Удастся ли мне вас порадовать, или наоборот, заставить загрустить, не знаю, но поменять ничего не могу. Мы тут не одни этой ночью. - На этих словах Азраэль развернулся и весело подмигнул кому-то, кто таился в высокой траве за его спиной.
Клодиана все еще улыбалась. Не потому, что такой вариант её устраивал, вовсе нет. Теперь, наконец, дело начало оборачиваться предсказуемо и понятно. Должна же быть какая-то условность в словах демона, хитрость, уловка – хоть что-нибудь. И исполнение лишь одного желания одной из женщин – еще далеко не худшее. Клодиана понимала, что и Гариса хочет чего-то достичь, и стремление это вряд ли слабее её собственного. Поставить их друг против друга, заставить выбирать, чьё слово будет решающим – очень по-демонски. Что ж, Клодиана собиралась разочаровать Азраэля. И только она собралась обратиться к Гарисе, как вдруг демон заговорил снова, на этот раз сообщив о том, что они не одни. «Так и знала, что пламя заметят!» - пронеслась в голове мысль.
Клодиана резко развернулась, устремив пристальный взгляд на кусты в той стороне, куда смотрел сейчас сам Азраэль. Ветер взметнул её волосы; сейчас женщина, должно быть, действительно была похожа на ведьму, как их принято описывать в преданиях и сказках: с горящими зелёными глазами и немного побледневшая от возбуждения, с летящими за спиной распущенными волосами и далеко не спокойным выражением на лице. Образ портило лишь дорогое платье да украшения, но, если не присматриваться, плащ скрывал и то и другое.
- Кто здесь? – чуть повысив голос, спросила она, втайне надеясь, что это окажется кто угодно, но не Стража. – Выходите!
А что ещё было делать? Не молиться же Миротворцу, право слово... Если что-то случится, сможет ли Азраэль защитить их, пусть даже на это будет потрачено одно желание?
- Шатлена, вы откажетесь от договора, выясняя, что вам угрожает? Неужели еще чуть больший риск - достаточная причина, чтоб отказаться от исполнения заветного? Вы совсем ничем не готовы пожертвовать? - Лицо демона выражало намек на разочарование. - Я ожидал большей смелости от двух женщин, не побоявшихся открыть переплет запретной книги и прийти в поздний ночной час на кладбище чумного города. Вы уже преступили многое, и оно требовало куда большего риска. Неужели это - все?
Клодиана обернулась к Азраэлю и, приподняв бровь, одарила вопросительным взглядом.
- Какой смысл мне сейчас просить о чём-то, если через минуту некто, прячущийся в темноте, может оборвать не только нашу с вами весьма познавательную беседу, но и мою жизнь? Зачем мне все прелести жизни и земные богатства, если я буду хладным трупом или заточена в тюрьме? - говорила Клодиана на удивление спокойно, не порываясь нервно взглянуть в сторону кустов, хотя в голове её уже проносились мысли о том, что нужно бы уносить отсюда ноги.
Её планы рассыпались мелким крошевом и противно скрипели под ногами. Ещё минуту назад женщина собиралась позволить Гарисе произнести желание, а после узнать у демона, когда и она сама сможет получить то, чего хочет. Но эти люди (или человек?) в кустах не оставляли выбора. Если они не просто случайные прохожие ("Ночью? На кладбище? Клодиана, не обманывай себя!"), нужно придумать хоть что-нибудь. Даже если это не устроит Гарису. В конце концов, у неё ещё будет возможность исполнить желание, пока же надо, быть может, спасать свои жизни.
- Азраэль! - решительно проговорила Клодиана, пока Гариса не успела ничего вымолвить. - Я хочу владеть магической силой, уметь не только проводить ритуалы, но и другое. Отводить взгляд недоброжелателю, пускать пыль в глаза, видеть в темноте и уметь оставаться невидимой в сумраке. И творить это не ритуалами, а своей волей. И, - женщина на миг запнулась, бросив взгляд на Гарису в надежде, что та поймёт правильно, а в голосе её при обращении к демону промелькнули просительные нотки, больше похожие на вопрос, - вернётесь ли вы завтра исполнить желание моей подруги?
- Все возможно, прекрасная, - демон ответил уклончиво.
Спокойной ленивой походкой он пересек границу начерченной на земле пентаграммы, что все еще полыхала - правда, уже не так ярко - неестественным белым пламенем, и подошел почти вплотную к Клодиане.
- Точно ли ты знаешь, чего просишь? - Азраэль слегка наклонил голову. Вне магического круга его кожа оказалась черной, как смоль. - Не знаешь. Но когда бывало иначе?
Он положил точеные изящные кисти, черные, как беззвездное ночное небо, женщине на плечи.
- Волей, данной мне от рождения, передаю тебе часть своей силы, шатлена Клодиана. Будь же разумна, и используй ее так, чтоб прожила ты свою жизнь не в страхе, а с достоинством.
И прозвучавшие слова, как раскат грома, раскололи пополам тишину полночи. А потом перед глазами померк свет.
Азраэль подхватил ослабевшую молодую аристократку и медленно опустил ее на замшелый могильный камень. По телу пробежала мелкая дрожь, от нее слегка покалывало кожу. Шатлена чувствовала, как нечто новое сливается с тем, чем она всегда себя ощущала, неотвратимо становится ее частью.
Клодиана еще долго боялась открыть глаза. А когда решилась - не сразу узнала место, где находилась. Луна ярко освещала деревья и склепы блеклым зеленым светом, очертания каждого из них слегка двоились: одно было четким и постоянным, второе казалось его отдаленным отражением. Над некоторыми могилами поднимались вверх, возникая из ниоткуда, летели мелкие искорки, как угольки от костра.
Демон стоял неподалеку. Его голос зазвучал серо, без толики выражения.
- Дарую тебе власть исполнить любое желание твоей подруги. Теперь идите. Вам пора.