Red Hot Chili Peppers - Dani California

>>>

Gettin' born in the state of Mississippi
Poppa was a copper and her momma was a hippie

read on

In Alabama she was swinging hammer
Price you gotta pay when you break the panorama
She never knew that there was anything more than poor
What in the world, what does your company take me for?

Black bandana, sweet Louisiana
Robbin' on a bank in the state of Indiana
She's a runner, rebel and a stunner
On her merry way saying baby what you gonna
Lookin' down the barrel of a hot metal .45
Just another way to survive

California rest in peace
Simultaneous release
California show your teeth
She's my priestess, I'm your priest

She's a lover, baby and a fighter
Should've seen her coming when it got a little brighter
With a name like Dani California
Day was gonna come when I was gonna mourn ya
A little loaded she was stealing another breath
I love my baby to death

California rest in peace
Simultaneous release
California show your teeth
She's my priestess, I'm your priest

Who knew the other side of you?
Who knew what others died to prove?
Too true to say goodbye to you
Too true, too sad sad sad

Push the fader, gifted animator
One for the now and eleven for the later
Never made it up to Minnesota
North Dakota man was a gunnin' for the quota
Down in the Badlands she was saving the best for last
It only hurts when I laugh
Gone too fast

@темы: music

---

Из игры

Хэт, в ходе обсуждения, что для избегания некоторого эффекта был бы полезен слабослышащий сопартиец:
- Нам в команду еще нужно кривого, косого, слепого, хромого. Отряд "Боевые протезы" идет в атаку.
Эль:
- "Серебрянная Орда".

@темы: ролевое

---

О зверье

Это не особо часто встречающееся мнение.
Но насколько, насколько все-таки в квартирном содержании собака удобней кота!

Если я, уходя из дома, оставлю открытой дверь в свою комнату, то максимум, что сделает собака - придет спать на мою подушку. Возможно, она будет очень тосковать, и тогда добудет мои тапочки, стащит поверх одеяло и выспится на этой инсталляции. Будет у меня слегка пахнущее песой одеяло или подушка и хорошо прогретые теплой тушкой тапочки. Велика беда.

Зато она все-таки не сворует с верхней полки стеллажа жареных абрикосовых косточек, не будет проверять содержимое косметички, не опрокинет бокал с вином, не настучит лапами по клавиатуре что-то такое, за что мне потом придется извиняться перед случайным адресатом, не заиграет лежащие на столе сережки, не своротит насмерть монитор, не раздерет когтями диван и не разберет подушку в шелковой наволочке, а на оставленном на кровати включенном ноутбуке не станет за меня досматривать остановленный на середине фильм.

Да, с собакой желательно трижды в день гулять. Но по сравнению с разрушительной силой кота это такие мелочи.

@темы: мимолетное

---

Спустя полчаса они сидели на открытой террасе небольшого ресторанчика за столиком у жаровни с мясом, источавшей невообразимые запахи. Здесь почти не было посетителей, чем воспользовался кто-то из сотрудников заведения: на обращенном в зал большом экране крутились клипы Rammstein.

Про Раммштайн

Композиция сменлась на Ich Will. Рем повернул голову на знакомые звуки.

— Интересное дело, - развернувшись, он для Оханы указал рукой на экран. - В Норланн скоро объявят национальный траур. Если это еще не произошло. А я с нетерпением жду, чем попытаются объяснить приведшие к нему события.

Брови тайонки чуть приподнялись.

— Так вроде уже объявили, что преступник был христианским фундаменталистом. Думаю, постараются выставить это проявлением религиозного фанатизма. Особенно страны ислама. «Видите, вы ничем не лучше нас.» - Она пожала плечами и подцепила с тарелки очередной кусок мяса. — По-моему, единственная причина здесь — психическое расстройство.

— А обратите внимание, - он еще раз кивнул в сторону экрана, указывая на клип,- на мой взгляд, много общего. Впрочем, прошу прощения: я совсем забыл, что ничего такое вам неинтересно.

— К сожалению, я не понимаю общего сюжета клипа, - девушка вздохнула, — и мне не нравится, что все такие события пытаются обобщать и находить несуществующие связи.

Рем также выбрал из большого блюда наиболее приглянувшиеся куски, подвинул к себе тарелку и сосредоточенно посмотрел на тайонку.

— Мисс Охана, он о том, как эти люди из противоправного действия, ограбления банка, делают такое шоу, что публика, журналисты и зеваки, аплодирует им, а не полиции, приехавшей на задержание. На их стороне - решительность, целеустремленность, бесстрашие и понимание своей цели. На стороне полиции - всего лишь какая-то общественная справедливость и торжество закона, которых большинство в своей жизни не видело и никогда не увидит.
Так о каких обобщениях вы говорите?

Она кивнула.

— Я условно понимаю, о чём вы. Однако у меня возникает вопрос… если их цель — ограбление банка, для чего они фактически сдались полиции?.. Опять же, вы — социолог, так? То есть вы в курсе определенной разницы в… не знаю, как правильно сказать… мировоззрении? различных народов.
Для меня сюжет этого клипа — социальная фантастика. Описанная вами реакция со стороны зевак в Тайо невозможна. Поэтому, возможно, я его и не поняла. Я не социолог, но для нормального тайонца упомянутые вами «общественная справедливость» и «торжество закона» — понятия, определяющие возможность самого его существования.

"Seht ihr mich?
Versteht ihr mich?
Fühlt ihr mich?
Hört ihr mich?"

— А вот в этом и есть связь, по вашему мнению несуществующая. Между сюжетом у Rammstein и подвигами норланнского религиозного психа, как вы его назвали. У них одинаковая цель.
Не в ограблении банка. И не в истреблении молодых норланнских социалистов. Цель - в публичном выступлении, после которого их обязательно услышат.

Он отвернулся от экрана.

— То есть, невозможна? Не мне с вами спорить про зевак в Тайо, но позвольте уточнить. Насчет справедливости и торжества закона вы полностью уверены?

— Мы были небольшой страной. Острова наши вовсе не полнятся полезными ископаемыми. Земля требует тщательного возделывания и ухода. И всегда выживание одного человека зависело от выживания остальных. Из родственников складывается семья. Из семей — род. Из родов — города и села. Из них — государство. Благосостояние государства — личное дело каждого.

Она потыкала вилкой кусок мяса на тарелке.

— Да, эксцессы случаются. Но для нас такое поведение — признак психического расстройства, стремление к самоуничтожению. Хорошо, их услышали. Что дальше?

— Общественный резонанс. Цель достигнута. А о дальнейших планах стоит опросить носителей идеи.

"Wir verstehen euch nicht."

Его тянуло достать ноутбук, открыть поисковик, еще раз перечитать заголовки новостей за последние годы, попытаться отыскать редкие статьи по истории Тайо, что раньше привлекли его внимание, но Рем счел, что это будет неуместным.

— Эксцессы. Я помню, что полтора века назад государственный деятель, покончивший с изоляцией Тайо, был зарезан в результате инициированных им жестких репрессий против сторонников изоляционистской политики. Еще я помню, что полвека назад представители как правых, так и левых сил не гнушались любыми методами, и студенческие беспорядки полувековой давности унесли немало жизней. Впрочем, кроме этих двух примеров я не помню ничего. Так что, возможно, это и были эксцессы. Но я хочу спросить вас о другом, мисс Охана.

— Так вы спрашивайте, - она подцепила с тарелки кусок мяса и отправила в рот.

— Представьте ситуацию. Я не знаю, будет ли она верна для жителя Тайо, поэтому перескажу ее так, как она была рассказана мне: с иностранным специалистом в качестве центральной фигуры. Упомянутый специалист приезжает на несколько лет работать в Тайо, и через два года у него возникает потребность в услугах медицинского характера, для чего он думает оформить соответствующую страховку. И тут выясняется, что для ее оформления он обязан также оплатить ее стоимость за два предыдущих года, в течение которых к врачам он не обращался. Вы это назовете общественной справедливостью или торжеством закона?

Охана пожала плечами.

— Я это назову бюрократическим идиотизмом.

— Где-то это я и имел в виду, говоря, что ни справедливости, ни торжества закона большинство вокруг себя не видит никогда. Вы назвали причину. Если вы утверждаете, что средний тайонец не замечает таких вещей, - он запнулся, - то, с другой стороны, это не делает принципиальной разницы между ним и большинством жителей планеты.

@темы: ролевое, Ангера

---

Shepard: Hey, guess what, Harbinger?
Harbringer: What!?
Shepard: Assuming control!

Я прошла третий Mass Effect.

Я прошла третий Mass Effect. Я прошла все три части игры и добралась до концовки, вызвавшей столько возмущения из-за отсутствия хэппиэнда. И возмущения не поняла.

Потому что хеппиэндов там три. Или ни одного. В зависимости от того, насколько все принятые на протяжении всех трех частей решения способствовали сохранению или сокращению числа сущностей. Последнего выбора в игре это тоже касается.

@темы: Mass Effect

---

Дернуто из комментов:

1900 see automobile : Why not use horse?
2013 see robot : Why not use horse?

>>>

@темы: мимолетное

---

Из игры

- Клятые три часа.

Рем Сармин. Вводная

Рем стоял на открытом балконе второго этажа и с тоской поглядывал то на часы, то на соседний дом. Надежды выспаться перед перелетом начали таять сразу, когда почтенное старшее поколение распрощалось со своими отпрысками и погрузилось в большой семейный автомобиль. Окончательно они испарились, когда ближе к вечеру к дому начали подтягиваться машины поплоше и постарше, привозя на себе еще не заработавших на собственный транспорт и вынужденных донашивать недоразбитый родительский. Последние несколько часов буйство жизни в соседнем доме сопровождала дискотека, и хозяева этого праздника вряд ли собирались прекращать его в ближайшее время.

Мысль вызвать полицию была отринута сразу, как только пришла в голову. В прошлый раз, когда он по неосторожности решил обратиться к стражам ночного спокойствия, они приехали на трех машинах с сиренами и мигалками, не то разняли, не то спровоцировали, не то поучаствовали в образовавшейся драке, потом на месте действия долго искали наркотики и понятых.

Еще раз взглянув на самодельную светомузыку, Рем вздохнул и шагнул внутрь дома. За его стенами праздник звучал несколько тише, но все равно достаточно громко, чтоб на заданный самому себе вопрос "Как они там не глохнут?" тут же нашелся и ответ: "Видимо, просто уже". Не включая свет, он нащупал пульт музыкального центра и, перед тем, как нажать кнопку пуска, открыл выходящие на соседский дом окна и развернул к ним колонки.

"Who can rock a rhyme like this?
Bring it to you every time like this?"

Прикрыв за собой дверь, он спустился на первый этаж и только устроился с книгой, которой как раз должно было хватить до утра, как музыка в соседнем доме стихла. Рем собрался подняться наверх и выключить свою, но у входной двери раздался звонок.

- Hey, buddy!

Стоящий за порогом, не совсем взрослый и совсем не трезвый, неуклюже протянул ладонь для рукопожатия. Не до конца понимая, что происходит, Рем ответил на жест.

- May I borrow the CD you've got playing above there, eh?

@темы: ролевое, Ангера

---

Из игры

Реальность плыла перед глазами, изгибаясь причудливыми формами и накреняясь то вправо, то влево, будто он был пьян. Тело слушалось как одолженное чужое, а ноги сами несли его вперед, подкашиваясь. Каким-то чудом каждый раз он успевал поймать руками стену дома либо водосточную трубу, и пару раз - что-то склизкое и мягкое. Его куда-то вели, и он понимал, что отставать ни в коем случае нельзя: провожатый не будет искать, где остался человек в помутненном состоянии рассудка.

Джин Саарски

Непривычно, не как при обычной головной боли, ныл череп -будто его приложили по голове чем-то тяжелым. Со лба на глаза сползала неумело сделанная повязка из многих слоев бинта; а руки слушались его едва ли лучше, чем ноги, и он и не делал попыток ее поправить. Провожатый остановился и не сильно любезно велел поторапливаться.

В глазах уже совсем темнело, когда его остановили тычком и усадили около стены. Веки тут же опустились, как налитые свинцом. Рядом кто-то разговаривал, до его слуха долетел только обрывок фразы.

"Билет на Араан."

Три прозвучавших слова отдались резкой, почти физической болью. Ему жизненно необходим билет на Араан. Сама мысль о том, что его до сих пор там нет, была настолько невыносима, что затмевала все: и непослушность тела, и ноющую боль. Она возвращала недосягаемую еще минутой раньше целостность, ненадолго к нему в полной мере вернулось ускользающее сознание.

Надолго его в покое не оставили. Небрежный, но болезненный пинок вернул тело и рассудок к реальности.

- Подымайся!

Каким-то образом ему это все-таки удалось.
На этот раз его провожатый был куда менее любезен. Тычки и пинки следовали сразу, стоило ему только запнуться или потерять равновесие. Бинт окончательно сполз со лба на глаза. Судя по количеству поворотов, сейчас они шли другим маршрутом, но попытка запоминать его безнадежно провалилась - да и был ли в этом смысл? Он не считал, сколько прошло времени, когда голос его сопровождающего велел садиться. Последовала еще пара пинков, требований подвинуться, после чего тот же человек удовлетворенно сообщил:

- Все. За ветерана теперь сойдешь.

Откуда здесь есть ветераны, и почему он должен быть похож на одного из них, ни спрашивать, ни думать уже не было сил. Он молча закрыл глаза, пользуясь тем, что его наконец-то оставили в покое. Вокруг шумела оживленная пешеходная улица, сквозь слои повязки он различал звуки шагов, голоса, шорох и почему-то звон монет...

Пришел в себя он от длительного плотного прикосновения к лбу. Сразу после этого чья-то рука поправила бинты на его голове, стараясь закрепить их над надбровными дугами. Он приподнял веки.

На него в упор, с расстояния не больше десяти сантиметров смотрели два сосредоточенных зеленых женских глаза. Пока он пытался сфокусировать зрение, сидевшая перед ним опустила взгляд, порылась в сумочке и бросила в коробку, стоящую перед ним, что-то, более всего похожее на ворох бумаг, но издавшее металлический звук при падении. Незнакомка еще на мгновение крепко прижалась к его лбу своим губами, резко встала, развернулась и пошла прочь. Отставая не более чем на несколько метров, вслед за ней двинулась группа ожидавших женщину в стороне крепких ребят. Необычная процессия за считанные минуты спустилась вниз к повороту и скрылась за ним. Распуганные ими пешеходы, разошедшиеся по краям улицы, быстро заполонили бывшую проезжую часть.

Медленно, стараясь делать это как можно дольше, он опустил взгляд вниз. Перед ним стояла потрепанная коробка, дно которой уже было покрыто мелочью. На россыпи монет лежало несколько пластиковых купюр среднего достоинства, плохо прикрывавших корпус положенного под них электроразрядного пистолета.

@темы: ролевое, Араан-1

---

Из игры

Изеир. Вводная

Дождь лил без перерыва. Холодный, мокрый, злой.
Изеир поднял лицо к небу и раскрыл рот, ловя языком крупные капли.
«Холодно…»
И тихо. Только шелестит дождь, и скрипят на ветру ветвями мрачные деревья. Насколько хватает глаз – лес, лес, лес… Переплетенная, густая и враждебная человеку чаща. Колючки на земле, колючки на ветвях, острые, жесткие листья, пышные лапы темно-зеленых елей.
Искать дорогу в лесу, где единственные тропки пробиты ежами и лисицами – задача не из легких. Изеир присел на пенек отдохнуть, затянув до подбородка прикрывающий горло воротник. Черная курка вся блестела от воды, сапоги жалобно хлюпали, а карты, спрятанные в маленькие тубусы, безнадежно промокли, несмотря на все попытки уберечь их от сырости.
Если заблудился в лесу, найди реку или ручей и иди вдоль берега, пока не выйдешь к какому-нибудь поселению. Люди селятся у рек, им нужна вода. Вода…

Капает с неба. Без перерыва. Два дня.

Он медленно поднялся и размял уставшие ноги. …Два с половиной – солнце уже клонилось к земле, предвещая скорые сумерки. Дороги перекрыты, перевалы под замком, всюду бряцающие железом стражники и солдаты.

Изеир взвесил в руках меч, примерился к тоненькой березке и рубанул, свалив ее на землю. Из обточенного ствола вышел посох, дрянь, конечно, зеленый и липкий, как варенье, но при такой сырости это особого значения не имеет – все кроме полированного дуба отсыреет за пару дней. Было бы, чем подпереть ослабевшие ноги…

Юноша убрал упавшие на лоб белые волосы и двинулся вперед, изредка награждая особо наглые ветви, тянущиеся к нему, ударами меча.
«Перевал перекрыт… из-за меня? Не думаю. Слишком много шума из-за одного человека…»
Удар! – ветка отлетает в сторону.
«Или нет?»
Посох увязает в мягкой земле, башмаки проскальзывают…
«В конце концов – кто знает? Что вообще происходит? Когда я в последний раз интересовался этим? Месяц назад?..»
Он поскользнулся, выпустил меч и с трудом удержал равновесие, вцепившись двумя руками в палку.
«Проклятье…»
За мечом пришлось спускаться в овраг, куда клинок смыл потревоженный грязевой поток. Ругая себя за небрежность, Изеир прыгнул вниз, испачкавшись и перемазавшись в черной глине. Нашарив рукоять меча, он извлек из грязи клинок и бережно протер его.
«Что если охота идет за мной? Не преувеличивай… ты не настолько важная птица. Но попадаться стражникам все-таки не стоит…»
Дождь…
«Единственное что совершенно очевидно – нужно выбираться отсюда. Три дня без еды это слишком даже для тебя, Изеир»
«Я привык…»
«Может быть. Но это не повод лишний раз испытывать организм»
Удар – еще одна ветка, вертясь, отлетает в сторону…
«Мародеры, солдаты, грабители и просто беженцы… война? Не думаю…»
«Не думай…»
- Проклятье, проклятье, проклятье! – забормотал он.
Никаких известий больше месяца. Только постоянный страх быть опознанным, боязнь дорог и людей.
«Что тебе до людей, Изеир? Никогда они тебе были не нужны»
«Верно, но есть что-то даже мне нужно, помнишь? От дождя одна польза, - к грибам. Но сырыми грибами много не наешься, разве что перед смертью, когда не нужно заботится о сохранности желудка. А разжечь костер в такой сырости? Ты уж извини…»
- Храни меня, мой добрый дух. Среди всех странствий и разлук… - Забормотал Изеир, - оставь меня, покинь меня, не на могиле хороня… и возвращаясь, вспоминай… не забывай, не забывай...
Юноша улыбнулся, грустно и скупо. Потом вновь нахмурился. Старая песня, почти забытая, но отчего-то накрепко к нему привязавшаяся.
- Солар огня, держись меня…
Рука устала рубить, темнело, деревья обступали его со всех сторон. Изеир сел на землю, положив на колени меч и выбросив бесполезный посох. Тело требовало отдыха. Вдалеке послышался протяжный вой. Волки… И дождь, дождь, дождь! Идти на восток – дурная затея…
- До утра не дотянуть, верно? – спросил он, не ожидая услышать ответ.
«Конечно… волки, и дождь. В горле уже свербит. Дурная затея…»
Допрыгался. Дурень лесной. Темнота, голод, дождь. Войд. Задница вселенной.
Изеир нервно хихикнул, извлек из куртки железную флягу и приложился к ней. Не лучшее время напиваться, но позже можно просто не успеть. Вой волков повторился, на этот раз ближе. Учуяли?..
- Храни меня, мой добрый дух. Среди всех странствий и разлук…

@темы: ролевое, Слезы Мордред

---

Из игры

Бернард и игумен

Когда Бернард подошел к храму, там, хоть время и подходило к вечерне, было на удивление пусто и тихо. Двери были открыты, изнутри доносилось приглушенное пение, а у входа стояли два монаха, вполголоса говорившие друг с другом. До Бернарда долетели слова: "Не к добру это." Дождавшись, пока монахи поднимутся наверх, он, постояв какое-то время в раздумье, направился вслед за ними. Подойдя к келье игумена, постучал.

- Вечер добрый, святой отец, - молвил Бернард, по привычке заранее склоняя свою голову.

- Войдите, сын мой, - голос настоятеля прозвучал даже как-то механически.

Бернард вошел, осмотрелся: ему явно не нравился голос игумена.

- Святой отец, вы как себя чувствуете?

Тот сидел за столом, и, прищурившись, читал длинный желтого пергамента свиток. Как только в комнату вошел Бернард, священник отвлекся от чтения и поднял на него близорукие глаза. Храмовника он узнал далеко не сразу.

- Игумен, узнаете ли вы меня?

- Да, сын мой, - голос настоятеля слегка изменился, став более строгим. Он встал, отложил свиток в сторону и указал Бернарду на стоявшее рядом со столом тяжелое деревянное кресло. Бернард отметил про себя, что раньше кресла в кабинете еще не было: этим вечером настоятель явно кого-то ждал.

- Спасибо, святой отец, но только после вас. И, если вас не затруднит, велите подать вина.

Тот кивнул, подошел к шкафу, придвинутому близко к столу, и несколько раз постучал в стену. Звук был громкий и гулкий, будто за деревянной панелью стены была пустота. Буквально спустя минуту дверь чуть-чуть приоткрылась, и внутрь просунулась вихрастая голова с веснушками на щеках.

- Вина и два кубка, - коротко сказал настоятель.

- Спасибо, я не ел с обеда и чертовски проголодался. У меня есть к вам два вопроса.

Голова кивнула и собралась уже исчезнуть, как настоятель добавил: "И распорядись насчет ужина".

- Если позволите, то я бы хотел вернуться к этому самому магу из Башни.

- Магистру? - произнес настоятель с легким вздохом.

- Да, святой отец, я собираюсь обвинить его в предсказаниях.

Настоятель наконец-то сел и глубоко вздохнул.

- Сын мой, мастер Бернард... у вас есть доказательства, к которым с вниманием отнесется Трибунал?

- Я понимаю ваши опасения, но поверьте, связи между вами я не вижу. А что касается доказательств, то они у меня будут, и не спрашивайте, какой ценой.

Дверь отворилась, и тот же вихрастый подросток с веснушками, одетый в светлую рясу, внес поднос с запотевшей бутылью вина, двумя глубокими кубками и железным блюдом. На нем, источая соблазнительный запах, лежала только что снятая с вертела жирная утка. Священник дождался, пока мальчик выйдет за дверь, и закрыл ее изнутри на щеколду.

- Я не совсем понимаю вас, мастер Бернард.

Дождавшись пока все это установят на стол Бернард достал свой нож и отрезал два куска положив один настоятелю, а другой себе.

- Я хотел бы, чтоб этот город сам принял бы Орден к себе.

- Храм, хоть Айген и был всегда вотчиной Анклава, со дня основания считался частью Мондской Резиденции Ордена. Равно как и скромная обитель, основанная еще раньше Храма.

- И ваши молитвы, а я их сегодня слышал, могут помочь в этом. Что Анклав? Я хочу видеть здесь сильную руку Ордена.

- И между нами и Анклавом не может быть никакой связи.

- Анклава здесь нет, и почему Ордену не заполнить пустоту?

Выслушав слова Бернарда, священник вздохнул еще раз.

- Боюсь, вы выбрали не того человека для этого разговора, сын мой. Я всего лишь пастырь человеческих душ, и не мне решать то, о чем сейчас вопрошаете вы, - продолжил он вздыхая - На все воля Незримого, и как повелит он - так тому и быть. Мы всего лишь песок в его руках.

- Я прошу вас всего лишь читать свои молитвы так же проникновенно, как вы делали это сегодня вечером, только добавьте пару слов про Орден. А я позабочусь об остальном, если так будет угодно Всевышнему.

Тот лишь устало покачал головой.

- Вы хотели вина, мастер Бернард? Так не стесняйтесь. Погребам нашей скромной обители еще есть чем похвастаться.

- Да, такому вину может позавидовать и сам Великий Магистр. А откуда оно у вас?

Игумен неожиданно легко улыбнулся.

- Спускаясь с Перевала, я так и не видел виноградников.

- Когда-то достаточно давно уже, монахи обители внесли свою скромную лепту в дело того, чтоб Перевал и Долина не стали еще раз полем битвы. Одна из сторон, заинтересованных в этом, оказалась весьма благодарна, и до сих пор в погребах под монастырем стоят несколько сотен бутылей этого вина. Я даже не знаю, есть ли в нем что-то от винограда. А эльфы не знали, что Незримый не одобряет подобные пристрастия среди служащих ему.

- Мне нет дела до каких-то там эльфов, и что они думают по поводу вина.

- Признаться, я и сам не знаю, что они о нем думают. Но, стоит отдать им должное, вкус у их вин все-таки выходит отменным.

- Зримый или Незримый я привык сам писать свою судьбу.

Настоятель замолчал. В воздухе повисло некоторое напряжение.

- Вам не занимать смелости и решительности, мастер Бернард.

- Я понимаю, что это противоречит общепринятой морали, но так решали все мои предки и не мне изменять устоям семьи.

- И десница Незримого явно от щедрот его одарила вас удачей.

- Да. Если считать, что Магистр стал мне вроде отца, когда тот отдал свою жизнь за Орден. Но, довольно о земных печалях. У меня была к вам еще одна просьба.

- Я слушаю вас, мастер.

- Вы можете выделить мне трех лошадей? Пусть крестьянских, но мне нужно скоро быть в Монде и вернуться назад. Если все пойдет, как я думаю, я отдам за них втрое больше, чем они стоят.

- Я бы с радостью, сын мой, но обитель всегда располагалась в городе и не имеет своей конюшни. У нас нет лошадей, - настоятель задумался, - но вы можете обратиться с той же просьбой в Обитель Безмолвия. Она стоит чуть поодаль от Западного тракта, в дне пути от города.

- Во-первых, я здесь ничего не знаю, а во-вторых, есть ли у них лошади?

- Есть, - священник кивнул головой, - и я выделю вам провожатого.

- Буду премного благодарен. С рассветном я буду ждать его у трактира, где я остановился, и со мной будут еще два человека.

- Да хранит вас вера, мастер Бернард. Я надеюсь, вы не побрезгуете небольшим советом простого священника?

- Моя душа открыта для вас.

- Я буду молиться Незримому, чтоб он и дальше столь же щедро наделял вас удачей, как и ранее. Но и вы не отнеситесь небрежно к этому подарку. Далеко не все здесь будут рады услышать предложение, прозвучавшее сегодня из ваших уст здесь. Я никогда не решал столь важных для Ордена вопросов, но, проведя на Перевале несколько десятков лет, уверен, что ваши слова предназначены далеко не для каждого.

- Они будут звучать только в стенах Ордена. Если так решит мондский магистр, мой меч будет к его услугам.

- Внимательно выбирайте уши, которым они предназначены, - услышав упоминание о магистре, настоятель еще раз печально вздохнул.

- Вы хотите сказать, что магистр востока не печется о благе Ордена? Тогда с кем я могу говорить в Монде?

- Есть вещи, что вообще не стоит обсуждать вслух, сын мой. Я никогда не искал ответов на вопросы, что сейчас беспокоит вас. И вряд ли могу быть в этом помощником.

- Так стоит ли мне рассчитывать хоть на понимание магистра?

Настоятель вновь тяжело вздохнул:

- Я буду молиться за вас, сын мой.

- И кто заведует набором в Орден?

- Не думаю, что здесь происходит что-то иначе, нежели чем на западе от Перевала.

- То есть брат распорядитель. И как его имя, святой отец?

- Вас интересует тот, кто занимается послушниками здесь? Или в Монде? Я могу велеть позвать брата Дариса.

- Конечно в Монде! И не послушников, а воинов Ордена!

- А вот тут я опять ничем не могу быть вам полезен.

- Что же, по крайней мере, вы оказали мне одну услугу, накормили и напоили вином.

- Да хранит нас вера, мастер Бернард.

Бернард склонился и поцеловал руку игумена, благословившего его. Затем он распрямился и молча вышел. Спустился вниз, постоял возле статуи Плача Падших и вышел во двор.

@темы: ролевое, Слезы Мордред

---

Из игры

Только дотронувшись предмета, протянутого ей Конрадом, волшебница охнула: он, хоть и был нагрет только телом ее спутника, ощутимо жег пальцы. Наощупь его поверхность напоминала металл.

Тем временем совсем стемнело. Из-за туч вышла луна, и в ее свете Мириит смогла рассмотреть находку Конрада. "Камень" действительно поблескивал, как кромка меча, только скол у него был более под стать горной породе.

Звездное железо

Мириит смотрела и не верила своим глазам: парень держал в руках кусок настоящего, "звездного" холодного железа. Если обычное железо холодной ковки хорошо лишь против неупокоенных и, как Мириит доводилось слышать, бесплотных существ, то из холодного железа, упавшего с неба, получалось лучшее оружие против всякого, кто несет в себе хоть каплю магии. Вдобавок, оно никогда не ржавело, а после ковки приобретало слегка зеленый либо голубоватый отлив.

Маги Анклава предложили бы состояние за небольшой кусок такого металла, а получив его в свое распоряжение, немедля устроили бы свару.

Сотред лежал и ждал. Ночь уже полностью вступила в свои права, а друзья из-за своего укрытия не выходили - рассмотреть что-то было совершенно невозможно. Воин пытался напрягать слух, но различал только гул ветра и далекие звуки города. Слежка теряла всякий смысл.

"Так и потерять их не долго, надо подползти."

Он начал осторожно подползать к камням. Когда до цели оставалась с десяток шагов, воин замер и еще раз осмотреться. Сквозь ночной сумрак он видел, как у камней что-то поблескивает. Маленькие вспышки то появлялись, то пропадали, как будто в руках вертели меч или еще что-то острое и железное.

"Вы еще костер там разведите!"

Стараясь не шуметь, Сотред подобрался еще ближе и начал вслушиваться, надеясь услышать разговор Мириит и Конрада.

- Ты знаешь, что это? - спросил Конрад. Вопрос был дурацкий - судя по выражению лица Мириит, она прекрасно знала, что за булыжник выудил Конрад из мешка незадачливого разведчика.

Мириит ответила не сразу. Задумчиво покрутив камешек в руках, она поспешно сунула тот обратно Конраду, точно держать его далее стало неприятно:
- Знаю, деньги и смерть, второе вернее... на беду ты нашел его, это осколок звездного железа, идеальное средство для создания идеального оружия. А теперь, если ты не желаешь избавиться от него прямо сейчас, идем отсюда, завтра нам будет лучше покинуть город с рассветом, нужно хоть немного отдохнуть перед дорогой.

Сотред лежал на холодной земле и всеми силами пытался уловить разговор Мириит и Конрада. Ничего не разобрать, друзья говорили тихо, а подползать ближе было нельзя, только отдельные слова: смерть, беду, оружие, покинуть город, отдохнуть.

"Что такое он там поднял?"

- Свезло, так свезло, - Конрад спрятал камень обратно за пазуху. Он слышал всякие россказни в кабаках про звездное железо, но никак не думал, что оно попадет ему в руки, - думаю, чем меньше людей об этом будет знать, тем лучше. А теперь пойдем найдем, где можно переночевать. Или вернемся в гостиницу?

- Лучше б вообще никто не узнал, что оно у тебя есть, - невесело добавила Мириит, - идем в гостиницу.

@темы: ролевое, Слезы Мордред

---

Из игры

Два отрывка

Опрокинутый Друи автобус обнаружился километрах в пятидесяти от Керта. Штатный водитель миссии - или то все-таки был его сын? - загнал его под откос градусов в тридцать, и, возможно, под настойчивыми требованиями полиции, там и бросил. Машина стояла чуть накренившись и была частично скрыта придорожными зарослями. Команда спасателей поневоле успела вовремя. Стоило джипу притормозить рядом на дороге, пока Рем искал место, где можно было безопасно съехать на обочину, как откуда-то из-под автобуса стремглав выскочили и бросились врассыпную четыре чернокожих пацана лет десяти-двенадцати.

Алекс приподнял голову и стал всматриваться через окно в заросли, пытаясь оценить размер предстоящих работ по спасению автобуса, машинально вставляя себе в зубы сигарету, но не прикуривая ее.

- Мы как раз вовремя! - он улыбнулся, глядя на удирающих детей.

Охана открыла дверь и спрыгнула в неглубокую придорожную канаву, оказавшуюся почти прямо под порогом передней пассажирской двери. Канава, впрочем, была сухой — дождь, который вчера пророчил Рем, явно здесь еще не прошёл. Девушка с любопытством разглядывала автобус.

- Чем круче джип, - пробормотал Рем, слезая с водительского места, - тем дальше трактор.

Он прислонился к нагретому солнцем боку своего внедорожника, краем глаза следя, где Алекс соберется раскурить свою сигарету.
На автобусе, к приятному удивлению, не было заметно никаких видимых повреждений. Похоже, перед тем, как незадачливые отец и сын, не справившись с управлением, поехали в полицию, автобус просто плавно ехал по обочине в кювет, пока там не заглох.

Рем оторвался от горячего корпуса машины и подошел к Охане.

- У меня есть интересный, а главное - своевременный вопрос, - говорил он достаточно громко, так, чтоб и Алекс мог его слышать. - Кто-нибудь взял ключи?

Охана расстегнула рюкзачок.

— Вам торцевые? Разводные? Есть газовый, но не более чем на двадцать восемь. Кстати, к этой модели автобуса есть атлас, вот только докачается…

Она с укоризной посмотрела на коммуникатор.

Рем долго и задумчиво, со сдержанной улыбкой рассматривал тайонку.

- Вообще-то, - произнес он, наконец, - я имел в виду всего лишь ключ зажигания.

* * *

Тайонка сунула руку под подушку… и не нащупала там ни «дерринджер», ни «беретту». Что однозначно указывало на то, что: это не нападение на месторождение; это не месторождение; и — самое обидное — это не сон о нападении на приснопамятное месторождение.

Алекс решил воспользоваться темнотой и, оказавшись в холле, стал красться вдоль стены той комнаты, в которой что-то происходило. Он припоминал, что именно эту комнату выбрала себе Охана, и оттого ему стало не по себе. Что может делать среди ночи толпа незнакомых людей в комнате у тайонки? Вряд ли это были званные гости. Подойдя совсем близко, он увидел, что на пороге стоят несколько фигур, а в комнате собралось довольно много незнакомцев. Надо было что-то предпринять. Алекс вспомнил, что на ремне у него висел кожаный чехол со швейцарским ножом. Конечно с ним против толпы не попрешь, но можно было попробовать вот что... Гессианец раскрыл нож и бросился на самую высокую фигуру в проходе, быстрым движением взяв в залом правую руку незнакомца и подставив нож к его горлу.
Кожа на руке наощупь была неожиданно сухой и сморщенной. Шума в холле прибавилось. Фигура, на которую набросился Алекс, от захвата глухо охнула и, опомнившись, заверещала - низким, но определенно женским голосом.

И тут в холле зажегся свет.
Рем, убирая руку от выключателя, бросил раздраженный взгляд на происходящее и походя заметил:

- Вы б не нервировали почтенную даму. У вас пальцев на руках-ногах столько не сохранилось, сколько у нее внуков.

Алекс, ошарашенный криком, отпустил женщину и отошел в сторону в тот момент, когда зажегся свет. Перед ним стояла старая морщинистая негритянка, черная, как ночь за окном. Гессианец быстрее убрал нож и принялся извиняться на аврийском, так как местных языков не знал.

- Можете как-то объяснить им, что я не со зла, и объяснить мне, что они тут делают? - он умоляюще посмотрел на Рема, после чего перевел взгляд на испуганную старуху и снова попросил прощения.

Рем продолжал увлеченно беседовать с местными, хотя со стороны их разговор больше походил на громкую ругань, где одна сторона обоснованно возмущается, а другая пытается эмоционально защищаться. Что-то выяснив у незваных гостей, он повернулся к зрителям незапланированного представления.

- Алекс, уж простите, но я не знаю, как женщину, на которую вы напали с ножом, убедить, что это было с благими намерениями.

@темы: ролевое, Ангера

---

Из игры

Решиан. Ведьмы и кладбище

Страх сидел внутри Гарисы скользким холодным комком, заставляя в третий раз ронять свечу и наступать на аккуратные линии пентаграммы. Если бы ей хоть на секунду пришла в голову мысль, что можно отступить, она бы уже отступила. В который раз подняв хрупкий восковой цилиндрик, женщина зажгла его и воткнула в ямку на пересечении линий. Выжидательно глянув на подругу, протянула руку за следующей - и опять ее уронила.

Не к добру это... Ох, не к добру.

- Ох, осторожнее!

Шёпот Клодианы прозвучал не слишком сердито, но всё же недовольно, когда она увидела очередной неловкий жест подруги, которая явно волновалась. Нет, сама Клодиана, конечно, тоже испытывала некий страх, но у неё хотя бы не дрожали руки, а на лице не отразилось беспокойства. Желание довести дело до конца оказалось куда сильнее опасения. А потому линии выходили из-под её руки ровными и аккуратными, а пламя свечи в руке поднималось в темноте ровно и почти не дрожа. Клодиана закончила свою часть пентаграммы, подождала, пока Гариса поднимет на неё глаза, после чего перелистнула книгу на нужную страницу. Отступать уже поздно. Да она и не вздумала бы отступать.

- Начали? - скорее сказала, нежели спросила женщина, сглотнув.

Гариса сидела неподвижно, уставившись на страницы книги, по случаю купленной у обедневшего торговца, потом медленно кивнула. Женщины начали читать заклинание, сначала запинаясь и путаясь, потом все увереннее и громче.

Клодиана приопустила веки. Женщине почему-то казалось, что именно так проще всего отрешиться от окружающего мира, не отвлекаться на шелест деревьев, редкие вскрики полуночных птиц и те приглушённые звуки, которые являются неделимой частью кладбища в такое время суток. Она бы, наверное, и вовсе закрыла глаза, но нужно было скользить взглядом по строчкам, чтобы не пропустить ничего важного, не сбиться, не ошибиться...
Её голос, сперва всё-таки немного дрожащий, постепенно усиливался, словно поднимаясь по несуществующим ступеням, ведущим от робкой надежды до решимости. По позвоночнику от затылка вниз по спине скользнула едва ощутимая волна, заставившая Клодиану поёжиться - но уже не от страха, а от предвкушения того, что должно было случиться, просто обязано было получиться, не могло не произойти!

Гариса читала четко, с почти преувеличенным вниманием. В этом погружении в различение полузнакомых строк она неожиданно нашла свое лекарство от страха, и теперь отчетливо проговаривала каждую фонему. А внутри - надеялась, что ничего не выйдет. Но надежды не оправдались. Нарисованная несмелой, чуть подрагивающей рукой не совсем ровная пентограмма даже не засветилась красным светом, а полыхнула, да еще как!

Какое-то время доморощенным ведьмам казалось, что они обе ослепли. Прозвучало несколько раскатов грома - или что-то похожее на раскаты грома или громкие вспышки, что-то трещало в кустах, будто там расхаживал кто-то тяжелый и неповоротливый.

Воображение Клодианы нарисовало картину, в которой ничего не осталось от спокойствия и скорби прежнего кладбища. Неожиданно шатлене стало жаль тех, кто однажды придет сюда, в ухоженные склепы, в тень высоких, раскидистых деревьев, повидаться с тем, что хронило память об ушедших поколениях им предков. Только вместо того, что они буду ожидать увидеть, их будет ждать... у нее просто не хватало слов описать тот кошмар, который, должно быть, они сейчас творят собственными руками!

Зрение постепенно начинало возвращаться, но еще нескоро женщина, порядком испуганная, решилась открыть глаза. Шум прекратился, было слышно только что-то, похожее на привычное потрескивание огня в камине... или только похожее. Даже сквозь закрытые веки каждая из призывательниц видела, как перед ними пентограмма все еще полыхает пламенем высотой в чейн.

Правда, это пламя совершенно не грело.

Внутри пентограммы стояла вполне человеческая фигура, скрестив руки на груди и лениво ковыряя носком сапога землю. Казалось, внутри пентаграммы ее держат только какие-то неведомые демонские правила приличия.

Белое негорячее пламя освещало фигуру незнакомца так, что внешне он казался похож на мифического Стража Пределов, о каких говорят слуги Миротворца. Существо, стоявшее в огне, оказалось молодым мужчиной с идеальными до искусственности чертами лица, идущими вразлет правильно вычерченными бровями, горделивой осанкой. В глазах незнакомца отражалось пламя, отчего они становились белого цвета - как полностью покрытые бельмами, что только больше делало его похожим на статую Миротворца из Решианского Ковчега. Тем не менее, ведьма могла поклястся: тот, кого они вызвали, их видит.

Глаза постепенно привыкали к яркому свету, и тут благородные ведьмы поняли, что их пленник, заключенный в пентограмме, был одет в церковную мантию.

Руки Клодианы наконец перестали дрожать. Зато в глубине сознания зародилось чувство, появления которого Клодиана вовсе не ожидала. Восторга от сознания выполненной цели - да. Предвкушения того, чего можно будет достичь впоследствии, - да. Гордости за то, что она смогла совершить нечто, что большинству обывателей лишь грезится в страшных снах, - да. В конце концов даже неприятного, но вполне предсказуемого страха - как ни крути, а он является частью человеческой натуры, даже если его постоянно удалять из своего сердца. Но вот удивления женщина не ожидала, а ведь именно это чувство сейчас царило в её душе.

Страж Пределов? Будь сейчас более подходящее время, Клодиана, пожалуй, иронично хмыкнула бы. Вот только не верить своим глазам не получалось. Появилась, было, мысль, что демоны таким образом отводят глаза наиболее доверчивым. Глядя прямо в пылающие отражённым пламенем глаза стоящего в центре пентаграммы существа - демона? человека? стража? - женщина пыталась уловить хоть толику эмоции на его лице.

Не отводя взгляда, Клодиана набралась смелости и, сглотнув, произнесла:

- Приветствую вас... кто бы вы ни были, - и всё же голос оказался чуть более хриплым, чем обычно.

- И вам доброй ночи, благородные шатлены. - фигура надменно-насмешливо поклонилась. - Что же заставило вас обратиться сегодня к моей помощи? - незнакомец в белом огляделся вокруг и несколько раз шумно втянул в себя воздух. - Чума в городе? Что-то не позволяет мне верить, что именно это двигало вами.

Клодиана едва заметно нахмурилась, чуть сведя тонкие брови на переносице - всего на миг. От её внимания не ускользнуло то, с каким "привкусом" был его приветственный поклон. Впрочем, кто сказал, что призванные демоны должны подобострастно кататься в ногах? Опыта призывания нечеловеческих существ у Клодианы не было, а потому приходилось принимать происходящее как единственно верный ход событий. Она впитывала всё как губка, вдоволь теша своё любопытство. От насмешливого поклона демона страх ушёл окончательно, так толком и не зародившись.

Она мельком скосила глаза на подругу, которая как раз что-то бормотала. На красноречие Гарисы, решила шатлена, сейчас не понадеешься, а потому она сама сделала небольшой шаг вперёд. Клодиана чуть склонила голову - совсем немного, едва заметно, - взгляд и осанка призванного существа подсказывали, что не стоит тотчас же повелительным тоном выказывать свои пожелания.

- Боюсь, что причины куда более личностные, хотя благодарю за напоминание, чума тоже может быть поводом, хоть и не первостепенным... - всё так же немного хрипловато, но на этот раз уже не от страха, произнесла Клодиана. - Могу я для начала узнать ваше имя?

- Зови меня Азраэль, если тебя это устраивает, - лицо отвечавшего на этот раз осталось беспристрастным.

- Азраэль, - повторила шатлена, словно пробуя имя на вкус.

Оно было похоже на ягоды кизила: съесть их можно очень-очень много, но после этого обожжённый кислотой рот ещё долго напоминает о том, что такое количество съеденных плодов было ошибкой. Можно было бы уже начать то, зачем они и приступали к вызову демона, но женщина была раздосадована, что её подруга до сих пор стояла в стороне, не говоря ни слова и, кажется, всё ещё зажмурившись.

- Гариса? - с примесью нетерпения проговорила Клодиана, демонстративно переведя взгляд на подругу. - Может быть, ты соизволишь начать со своих просьб? А то ещё чуть-чуть, и ты начнёшь возносить мольбы Миротворцу.

Услышав слова ведьмы, обращенные к подруге, демон, назвавшийся Азраэлем, звонко и заразительно, совсем по-человечески рассмеялся.

- Итак, почтенный Азраэль, - Гариса удивительно быстро взяла себя в руки. Та самая отчаянная веселость уже укрепилась в ее сознании и превратила все окружающее в презабавный театр. Она не была уверена, что к демонам стоило обращаться именно так, но времени на раздумья не было, да и не так уж важным казалось это обращение. - Мы вызвали вас сюда с определенной целью. Будете ли вы выполнять наши приказы?

Произнеся эту фразу, шатлена тут же о ней пожалела. Спрашивать демона, будет ли он подчиняться...

- Смотря что за приказания это будут, прекрасная шатлена. Никому не под силу перевернуть основы этого мира, даже могущественным демонам. Только основы мира вас вряд ли беспокоят, так ведь? - Демон, выслушав обращение Гарисы, не торопился отвечать прямо. - Итак, чего вы хотите?

- Для начала я бы хотела узнать ответы на три вопроса, - Клодиана снова взяла инициативу в свои руки, услышав слова Гарисы, которые показались ей не слишком уместными в данной ситуации: говорить о приказах было, как ей думалось, рано и не слишком разумно. - Во-первых, каковы пределы ваших возможностей? Скажем, на что мы можем рассчитывать: на икоту у неполюбившейся особы или, скажем, как вы хорошо подметили, на излечение всего города от чумы? Во-вторых, сколько пожеланий вы исполните? В-третьих...

После этих слов шатлена сделала небольшую паузу, во время которой краешки её губ чуть приподнялись.

- Последнее, но самое важное, - она пристально взглянула на демона. - Какую цену вы потребуете от нас за исполнение желаний?

- Икоту? Кому же? - демон слегка размял кисти. - Только проще было подкупить его повара. Чуму остановить не столь и сложно. Стоит лишь избавить город от мух...

Он еще раз обвел женщин взглядом и опять усмехнулся, на этот раз глядя на Гарису.

- Что до цены... скажи мне, прекрасная шатлена, что у вас принято дарить в знак благодарности?

- Зависит от того, кого и за что благодаришь, - усмехнулась шатлена. - Иногда принято говорить "спасибо", иногда - и вечного услужения недостаточно. Иногда нет лучше благодарности, чем шарфик с плеч, - но такой подарок может быть и оскорбителен.

Удивительно, но в речь Гарисы самопроизвольно вернулись светские нотки. Сейчас она совершенно не чувствовала страха - только веселый интерес. Женщина чувствовала себя необычайно сильной - словно бы, стоило ей только захотеть, этот мир упал бы в ее ладони, точно перезрелый плод.

- А какой благодарности тебе бы хотелось? - шатлена изогнула подкрашенную бровь.

- Моя прекрасная шатлена, вы только что все сказали. Смотря за что вам придется меня благодорить, - с подобающе светской улыбкой ответил демон.

- И сколько же, по-вашему, стоит Знание? - Клодиана чуть прищурила глаза, всё так же склонив голову набок и не отводя взгляда от лица Азраэля.

В том, что расплачиваться ей и Гарисе придётся дорого, шатлена уже не сомневалась. Что ж, она готова была многое отдать за исполнение своих желаний. Многое. Даже, пожалуй, почти всё. Поэтому оставалось надеяться, что требуемое демоном не попадёт в тот самый список "почти", который должен был остаться неприкосновенным.

- Жизни, чаще всего, - демон невесело и совсем по-человечески вздохнул.

Клодиана присмотрелась к демону внимательнее. Ей это показалось или в движении Азраэля действительно проскользнуло что-то человеческое? Быть может, её вопрос задел что-то в его памяти? Тьма и свет! Она ведь не имела и представления, откуда вообще берутся демоны, и почему считается, что они выполняют приказы тех, кто их вызвал... Разумнее всего было не задаваться подобными вопросами, а отстранённо начать перечисление того, чего она желает, но мешало. Клодиана корила себя за излишнюю корректность. Излишнюю - потому что в нынешнем времени нельзя быть слишком мягким, добрым и даже просто-напросто учтивым, иначе мир подомнёт под себя. Но почему её всё равно задевал вопрос, кто, как и за какие прегрешения становится демоном?

Шатлена тряхнула головой, отбрасывая совершенно неуместные мысли. Надо было всё-таки довести начатое до конца и понять, чего захочет демон.

- Именно такую цену вы потребуете, если моё желание будет таковым? - спросила она негромко, но была уверена, что демон услышал бы, даже если бы она едва слышно шептала.

- Не я потребую: ни к чему мне твоя жизнь, шатлена. Так мир устроен. Он и потребует.

- Мир этого всё равно однажды потребует, исполните вы моё желание или нет.

Клодиана невесело умехнулась. Демон своими словами слегка задел в ней то, что она благополучно запрятала в глубину сознания, спрятала в самом дальнем углу, чтобы как можно дольше не вспоминать. Мир потребует и однажды, не спросив, заберёт жизнь, будто её и не было. Уже забирает, каждый год вытягивая по крупице свежести, лёгкости. Когда-нибудь вытянет до конца. Пусть не в сорок и не в пятьдесят, но однажды... Так разве будет хуже, если до тех пор она успеет насладиться хотя бы толикой этой самой жизни?

- А вы можете... - женщина на миг запнулась, но не от волнения, нет, просто мысль эта родилась столь неожиданно, была, в отличие от остальных желаний, не продумана и не взвешена, но столь ярка, что Клодиана не смогла её не высказать. - Сделать так, чтобы он потребовал этого позже? Замедлить то, что вершит природа? Я не хочу менять, меня всё устраивает, но вот замедлить неизбежное и было бы тем, чего мне хотелось. Это в ваших силах?

- Могу, - демон слегка кивнул. - Иди сюда.

Женщина сглотнула. Чуть подавшись вперёд, она выждала несколько мучительно долгих секунд, за время которых в её голове пронеслось такое множество мыслей, что сосчитать хотя бы половину из них не представлялось возможным. Хотелось сделать несколько шагов, пересечь границу рисунка и отдаться во власть демона, чтобы он исполнил это её желание, но...

- Какой будет цена? - медленно спросила Клодиана, всего на шаг приблизившись к Ахраэлю, но пока не перейдя границу, которая разделяла их.

- Откуда я знаю? - равнодушно пожал плечами тот. - Мне с тебя брать нечего. А свою цену ты итак однажды заплатишь. Но у меня будет условие: на сегодня - одно желание. Потом я уйду. Решайте, шатлены, чьим оно должно быть.

Гариса долгое время не могла вымолвить ни слова. Словно непонятный огонь загорелся в ней, когда Клодиана завела речь об отдалении неизбежного. Мысль, неоднократно слышанная и отвергнутая Гарисой, вдруг зазвучала заманчиво и притягательно. А что, если и правда? Снова - молодой, красивой? Переиграть все заново, обладая опытом всех этих лет?

Нет. Гариса до боли сжала запястье одной руки другой. Это - порочный круг... Да и что скажет муж, дети? Они же не признают ее... Как она проживет - одна, без семьи? И должно же хоть раз в жизни хватить сил довести задуманное до конца! Она не поступится счастьем дочери ради кратковременной иллюзии бессмертия.

И в этот самый момент прозвучало условие демона. Шатлена вздрогнула - воздух вдруг стал очень холодным. Да, бороться за выполнение желания придется - но это будет не борьба с демоном, и даже не борьба с собой. Клодиана из них двоих всегда была первой. Иногда Гариса злилась и завидовала ей, иногда - была благодарна подруге за ее руководство. Но она никогда не могла себе представить, что однажды эта решительная, сильная, хотя и неглубокая, по ее мнению, женщина окажется не другом, но врагом. И сейчас она еще не очень в это верила. Потому - просто смотрела на Клодиану испуганным и изумленно-настороженным взглядом. А Клодиана улыбалась.

- Решайте, шатлены, - повторил демон. - А пока вы заняты решением, могу вас развлечь. Удастся ли мне вас порадовать, или наоборот, заставить загрустить, не знаю, но поменять ничего не могу. Мы тут не одни этой ночью. - На этих словах Азраэль развернулся и весело подмигнул кому-то, кто таился в высокой траве за его спиной.

Клодиана все еще улыбалась. Не потому, что такой вариант её устраивал, вовсе нет. Теперь, наконец, дело начало оборачиваться предсказуемо и понятно. Должна же быть какая-то условность в словах демона, хитрость, уловка – хоть что-нибудь. И исполнение лишь одного желания одной из женщин – еще далеко не худшее. Клодиана понимала, что и Гариса хочет чего-то достичь, и стремление это вряд ли слабее её собственного. Поставить их друг против друга, заставить выбирать, чьё слово будет решающим – очень по-демонски. Что ж, Клодиана собиралась разочаровать Азраэля. И только она собралась обратиться к Гарисе, как вдруг демон заговорил снова, на этот раз сообщив о том, что они не одни. «Так и знала, что пламя заметят!» - пронеслась в голове мысль.

Клодиана резко развернулась, устремив пристальный взгляд на кусты в той стороне, куда смотрел сейчас сам Азраэль. Ветер взметнул её волосы; сейчас женщина, должно быть, действительно была похожа на ведьму, как их принято описывать в преданиях и сказках: с горящими зелёными глазами и немного побледневшая от возбуждения, с летящими за спиной распущенными волосами и далеко не спокойным выражением на лице. Образ портило лишь дорогое платье да украшения, но, если не присматриваться, плащ скрывал и то и другое.

- Кто здесь? – чуть повысив голос, спросила она, втайне надеясь, что это окажется кто угодно, но не Стража. – Выходите!

А что ещё было делать? Не молиться же Миротворцу, право слово... Если что-то случится, сможет ли Азраэль защитить их, пусть даже на это будет потрачено одно желание?

- Шатлена, вы откажетесь от договора, выясняя, что вам угрожает? Неужели еще чуть больший риск - достаточная причина, чтоб отказаться от исполнения заветного? Вы совсем ничем не готовы пожертвовать? - Лицо демона выражало намек на разочарование. - Я ожидал большей смелости от двух женщин, не побоявшихся открыть переплет запретной книги и прийти в поздний ночной час на кладбище чумного города. Вы уже преступили многое, и оно требовало куда большего риска. Неужели это - все?

Клодиана обернулась к Азраэлю и, приподняв бровь, одарила вопросительным взглядом.

- Какой смысл мне сейчас просить о чём-то, если через минуту некто, прячущийся в темноте, может оборвать не только нашу с вами весьма познавательную беседу, но и мою жизнь? Зачем мне все прелести жизни и земные богатства, если я буду хладным трупом или заточена в тюрьме? - говорила Клодиана на удивление спокойно, не порываясь нервно взглянуть в сторону кустов, хотя в голове её уже проносились мысли о том, что нужно бы уносить отсюда ноги.

Её планы рассыпались мелким крошевом и противно скрипели под ногами. Ещё минуту назад женщина собиралась позволить Гарисе произнести желание, а после узнать у демона, когда и она сама сможет получить то, чего хочет. Но эти люди (или человек?) в кустах не оставляли выбора. Если они не просто случайные прохожие ("Ночью? На кладбище? Клодиана, не обманывай себя!"), нужно придумать хоть что-нибудь. Даже если это не устроит Гарису. В конце концов, у неё ещё будет возможность исполнить желание, пока же надо, быть может, спасать свои жизни.

- Азраэль! - решительно проговорила Клодиана, пока Гариса не успела ничего вымолвить. - Я хочу владеть магической силой, уметь не только проводить ритуалы, но и другое. Отводить взгляд недоброжелателю, пускать пыль в глаза, видеть в темноте и уметь оставаться невидимой в сумраке. И творить это не ритуалами, а своей волей. И, - женщина на миг запнулась, бросив взгляд на Гарису в надежде, что та поймёт правильно, а в голосе её при обращении к демону промелькнули просительные нотки, больше похожие на вопрос, - вернётесь ли вы завтра исполнить желание моей подруги?

- Все возможно, прекрасная, - демон ответил уклончиво.

Спокойной ленивой походкой он пересек границу начерченной на земле пентаграммы, что все еще полыхала - правда, уже не так ярко - неестественным белым пламенем, и подошел почти вплотную к Клодиане.

- Точно ли ты знаешь, чего просишь? - Азраэль слегка наклонил голову. Вне магического круга его кожа оказалась черной, как смоль. - Не знаешь. Но когда бывало иначе?

Он положил точеные изящные кисти, черные, как беззвездное ночное небо, женщине на плечи.

- Волей, данной мне от рождения, передаю тебе часть своей силы, шатлена Клодиана. Будь же разумна, и используй ее так, чтоб прожила ты свою жизнь не в страхе, а с достоинством.

И прозвучавшие слова, как раскат грома, раскололи пополам тишину полночи. А потом перед глазами померк свет.

Азраэль подхватил ослабевшую молодую аристократку и медленно опустил ее на замшелый могильный камень. По телу пробежала мелкая дрожь, от нее слегка покалывало кожу. Шатлена чувствовала, как нечто новое сливается с тем, чем она всегда себя ощущала, неотвратимо становится ее частью.

Клодиана еще долго боялась открыть глаза. А когда решилась - не сразу узнала место, где находилась. Луна ярко освещала деревья и склепы блеклым зеленым светом, очертания каждого из них слегка двоились: одно было четким и постоянным, второе казалось его отдаленным отражением. Над некоторыми могилами поднимались вверх, возникая из ниоткуда, летели мелкие искорки, как угольки от костра.

Демон стоял неподалеку. Его голос зазвучал серо, без толики выражения.

- Дарую тебе власть исполнить любое желание твоей подруги. Теперь идите. Вам пора.

@темы: ролевое, Цвет Солнца

---

Из игры

Азраэль и Айя. Черное на черном

Напомни, сколько годов тебе, юная ведьма? Самое меньшее, что нас разделяет - десятилетие, но, вполне может статься, что и два. Время загадочно, оно есть лишь там, где бывает начало и конец, где царит не постигнутый поныне разумом порядок, а правит неизвестный доселе, но от того не менее незыблемый закон, где действо жизни течет строго установленным чередом. Но стоит лишь на толику отдалиться туда, где нет расстояний и состояний, как оно стремительно теряет известный и привычный смысл. И порой я думаю, что более не в ладах с ним.

* * *

- Пепельная?

Маг встретил ее у порога и теперь беззастенчиво рассматривал пряди, упавшие на лоб девушки, с трудом удержавшись от того, чтоб не сбросить с ее головы покрывало, прятавшее густую копну волос.

- Проходи, Пепельная, - маг посторонился, пропуская стоящую на пороге ведьму. - Внизу подождут. Там уже два года, как на меня смотрят. И на моем лице не появлялось ничего, что они не успели бы изучить.

Необычный маг появился в гильдии лет семь назад. Молод, необычайно молод на лицо для того приема, что оказал прибывшему Совет Старших, необычно изящной внешности, он сошел бы за церийца, если б его кожа не была одного оттенка с черными, как крыло ворона, волосами. Он поселился затворником в тесной башне с длинной винтовой лестницей, уходившей под самую крышу, отверг приглашение войти в Совет, не брал учеников и не участвовал в диспутах и чтениях. Лишь изредка он соглашался спуститься вниз из места своего добровольного заточения, да и делал это лишь в те дни, когда Совет посылал наверх подмастерье попроворней и посмелее. В те дни Старшие говорили особо долго, и их собрание могло затянуться далеко за полночь.
Рискнувших забраться на самый верх подмастерьев гильдии маг тоже не замечал, встречал на пороге, выслушивал, молча кивал головой и отравлял обратно вниз.

- Старшие очень хотели бы вашего присутствия на заседании, сегодня вечером - проговорила Айя, пройдя в комнату. - Какой ответ я получу, Мастер Азраэль?

- Я сам спущусь и дам им ответ, когда настанет назначенное время.

Он сделал еще несколько шагов назад, не отрывая взгляда от ее волос.

За дверью оказалась неожиданно просторная круглая комната, чьи стены были увешаны книжными полками. Книги, пергаменты, свитки в футлярах и без, свертки диковинной тонкой бумаги, пожелтевшие шёлковые полотнища, покрытые письменами, кварцевые пластины с начертанными тушью символами, даже глиняные таблицы и хрупкие деревянные дощечки с рунами: всему нашлось тут место. Посереди комнаты стоял массивный стол, увенчанный таким же богатством. Стульев не было: видимо, хозяин верхушки башни предпочитал проводить свои изыскания не за столом, а на нем, в непосредственном окружении предметов его изучения. В дальнем углу, под винтовой лестницей, уходившей еще выше, скромно занимал место закрытый алхимический кабинет. Рядом стояла приставная лестница: без нее до верхних полок было не дотянуться. И прямо напротив стола, у другой стены, располагалось большое, в человеческий рост, зеркало с двумя подсвечниками по сторонам.

Свет в комнату под крышей башни попадал через высокие узкие окна, закрытые витражами, и оттого, вместо привычного зеленого, принимал цвет всех оттенков радуги.

- Ведь это настоящий цвет твоих волос? - спросил маг, как Айя прошла внутрь комнаты. - Знаешь ли ты, отчего ты Пепельная?

Юная ведьма смутилась.

- Старшие говорят, это из-за того, что Огонь говорит со мной, Мастер Азраэль. А я с ним. Мне все говорят, что это, не очень хорошо и уродливо, - сказала девушка, поправив платок. - Поэтому я стараюсь скрывать свои волосы.

От обилия предметов у Айи закружилась голова. Никогда в жизни, она не видела столько книг сразу.

Здесь были книги, о которых она только слышала и не мечтала увидеть воочию, как например, трактат "О мнимости небесной тверди", написанный неким Келеном. Двадцать, кажется, лет непрерывных наблюдений за небом. Семьсот, кажется, страниц, пожелтевших от времени. До сих пор никто не написал ничего подобного! Ходили слухи, что он был чуть ли не еретиком, ставя под сомнение само существование Миротворца. И с вырванными ноздрями, с перебитыми коленями, он так и не отказался от своих слов.

Девушка поежилась.

- Вздор! - раздраженно возразил маг. - Кто сказал тебе о том? Знаешь ли ты свою родню, Пепельная? Были ли в твоем племени на тебя похожие?

Луч солнца, проникавший в комнату сквозь одно из двенадцати маленьких круглых окон почти под ее потолком, упал на неприметный до того отполированный черный камень в стене, и над их головами внезапно вспыхнула сложная фигура из лучей, отраженных от множества таких же скрытых зеркал.

- Приходи завтра, Пепельная, если захочешь спросить. Нет. Приходи в любое время, - предложил чернокожий маг с церийскими чертами. - Я буду ждать тебя.

Айя растерялась и, ничего не ответив, пулей вылетела из комнаты Мастера. Сердце бешено колотилось. Конечно, она не пришла. Ни завтра, ни послезавтра. Хотя у нее была масса вопросов.

И через несколько дней он нашел ее сам. Дождался у дверей в ее комнату.

- Один церийский теолог писал, что то, как мы, да и он сам, видим солнечный свет, суть не дар, не истинное зрение, а всего лишь дефект. Изъян. Близок Предел, и все мы ходим по краю его, - маг по памяти зачитал строку церковного канона, - но некоторые к нему стоят ближе прочих. И искажения мира Внешнего уже касаются и изменяют их. Ты видишь больше других, но твой глаз никогда не отличит желтых красок мира человеческого.

Он протянул к девушке и разжал собранную до того в кулак руку.

- Какая из них спелая, Пепельная?

На ладони мага лежали две ягоды. Одинаковые. Зеленые.

- Ты можешь угадать. Если ты проницательна, то присмотришься и найдешь, как отличить зрелый плод от незрелого. Но для тебя навсегда недоступен самый простой способ, понятный любому ребенку. Цвет.
Взамен твоему взору открыта граница, воздвигнутая, по вере церийцев, их безымянным покровителем. Ты видишь грань и немного за ней: как языки искажений проступают по эту сторону Предела и жадно, будто пламя, облизывают твердь и плоть мира человеческого. Забудь про огонь, Пепельная. Он безмолвен, и духам его не понять человеческую речь, но если ты станешь настойчиво и долго звать, однажды дозовешься того, кто рад будет ответить, приняв на себя чужую личину.

Он медленно опустил руку.

- Твой цвет волос же - лишь знак, отражение того, что ты подошла к Пределу еще на шаг ближе. Языки того пламени обнимают тебя со всех сторон, и навсегда тебя изменили и здесь, внеся в твой облик черты, каких не было у твоего отца и твоей матери, да и у прочих предков быть не могло.

Айя сложила ладошки и между ними затрепетал, разрастаясь, маленький огонек.

- У меня нет никого ближе, Мастер. Почему я должна отворачиваться от него? Почему я должна забывать про него, когда он всегда рядом со мной? Что я не знаю? Вы говорите про истину, Мастер, - Айя взглянула Азраэлю прямо в глаза, - но почему вы уверены в истинности и лживости? Что, если все это - лишь плод нашего воображения?

Он подставил руку под ее ладони и второй накрыл их сверху. Огонь прошел сквозь пальцы, не причинив магу ни малейшего вреда, и постепенно потух.

- Мы думаем, что это мы управляем магией, знаем этот мир, подчинили себе его духов. Но, порой оказывается, что все не так, и на самом деле магия управляет нами. Как поступаешь ты?

Он не отводил от нее взгляда.

- Не смотри на огонь, Пепельная. Смотри за него. Ищи силы, что управляют им, что позволили пламени возникнуть у тебя в руке. И их будет больше. Ученые люди народа кайров считают, что нет духов, кроме тех, что приходят во плоти, а все прочее можно представить последовательностью символов. Формулой, что опишет мировой порядок.

- Как поступаю я? Иногда я считаю сны просто снами, Мастер Азраэль - глаза Айи увлажнились. - Что вы хотите от меня, Мастер? Почему преследуете меня? Я всего лишь девушка, которая умеет играть с огоньком.

- Всего лишь, - он вздохнул. - Как твое имя, Пепельная?

- Айя. - ответила девушка. Ее голос дрожал от волнения.

- Айя, - повторил он. - Ты не пришла. Ты не захотела спрашивать? Побоялась или постеснялась?

Маг покатал пальцами две ягоды, одну зеленую и одну, наверно, желтую.

- Я не преследую тебя. Я обещал ответов. Но ты не вернулась за ними. И я сам нашел тебя, чтоб их дать.

Айя взяла руку Азраэля и произнесла:

- Я хочу понимать мир вокруг. Я вижу вокруг лицемерие, ложь или невежество. Никто не хочет задавать вопросов из-за страха или удовлетворенности. Удовлетворенности своим положением или сытостью. А я - хочу знать. Хочу знать, - помедлив, продолжила девушка, - кто создал наш мир? Кто создал души? Кто создал людей? Кто-то говорит, что звезды на небе, это души особо приближенных к Миротворцу. А я чувствую, что это не так. Я чувствую, что мы - часть чего то огромного и непостижимого. Но я уверена, что это можно понять и постичь. Вы говорили, есть люди, которые пытаются посчитать наш мир. Я думаю, что они не так уж и не правы. Ведь многое, очень и очень многое вокруг нас постигается математикой и наблюдениями. Есть масса закономерностей. И есть труды, я читала их. Но почему то некоторые из них под запретом. Или считаются чушью. Хочу знать, почему я такая, чем я выделяюсь из множества подобных. Я хочу знать, почему меня это интересует, а других - нет.

- Я , я ... - Айя осеклась, - когда я спросила о том Мастера Алану, он отлучил меня на месяц от библиотеки, запретив задавать такие вопросы под страхом изгнания из Гильдии. Все это время я думаю, он не знает или не хочет знать? А вы, Мастер, знаете ответы?

Он еще раз вздохнул и ответил девушке с невеселой улыбкой.

- Я не знаю ответов, Айя. Я пытаюсь найти их. Знаешь ли ты языки, Пепельная, и какие? Способна ли ты к ним? У кого ты на обучении в Гильдии?

- Я изучаю решианское наречие, Мастер. Владею им довольно свободно. Сейчас я уже прошла обучение, и мной никто не занимается. Я планировала покинуть Гильдию через две-три полных луны. В общем-то, - Айя замялась - мне больше нечего здесь делать.

- Через два - три месяца. И что ты делаешь до тех пор?

Помедлив, он решил не выспрашивать.

- Здесь наверху тоже есть библиотека. Ты была там несколько дней назад.

- Привычки сложно ломать. - Айя первый раз за все время улыбнулась. - Гильдия стала мне домом, воспитала меня. Именно из-за библиотеки я здесь и задержалась. Мне интересен Хаос и труды по нему. К сожалению, что-то, по-настоящему интересное, мне еще найти не удавалось.

Маг легко похлопал ее по плечу.

- Не могу обещать, Пепельная, что найдешь. Но тебя ждут интересные поиски. Маги твоего таланта слишком склонны уповать лишь на собственные силы там, где от других требуется большое знание и подготовка. Будет печально, если и ты поддашься этому искушению.

@темы: ролевое, Цвет Солнца

---

Из игры

Больше всего потом Ильвер жалел, что оказался у тех злополучных ворот в ту злополучную ночь не в свою стражу.

Над городской низиной гулко разносился размеренный звон колокола. Часы на опечатанной башне ведьмовской гильдии отмеряли время: полночь, положенные двенадцать ударов возвещали о рождении нового дня. Стражникам у ворот кладбища, правда, бой часов говорил в первую очередь, что закончилась вторая ночная стража, и скоро наступит смена караула. Но сегодня они вовсе не обратили внимания на звон колокола. Двое невысоких мужчин чуть старше среднего возраста, отставив в сторону алебарды и собравшись справа от ворот, удивленно и испуганно рассматривали нечто за дырой в заборе. Один из стражей сжимал в руке кусок тонкой отбеленной ткани.

Решиан. Ночная стража

Неожиданно озадаченное бормотание стражников прервал громкий треск, чем-то похожий на звук разрываемого прочного шелка; вспышка яркого света где-то в глубине кладбища озарила окрестности, отдалась отблесками на низко плывущих облаках. Стражники поежились, а один, что постарше, достал из-за пазухи висевший на грубой бечевке кристалл с Когтем. Бессмысленно - обрезок металла в кристалле был тускл, будто его принесли не к воротам древнего городского кладбища, а в коровник. Рожи стражников моментально скисли. До Ильвера донеслись слова:

- Слышь, Хартин... мож, мы не видели ничего?
- Правду говорят: верь бабам! Моя сегодня как вцепилась: "не ходи, убьют-погубят!"
- Колдуют, черти зеленые. И по-хорошему их просили, и разогнали уже, так все равно колдуют!

Северянин Ильвер любил ночной Решиан. Жара сводила с ума. А когда город засыпал, Ильвер словно рождался заново. Даже если не выпадало ночной смены, он просто бродил по опустевшим прохладным улицам.

Так было и в этот раз. Звон колокола застал его на подходе к воротам кладбища. Заметив стражников, высматривающих нечто по ту сторону кладбищенского забора, Ильвер остановился, и неспешной походкой направился к ним, когда раздался треск, и кладбище озарила вспышка. Перешептывания стражников стали чуть громче и тревожней.

- Что тут происходит? – сказал он шепотом чуть более громким чем, наверное, следовало спрашивать напуганных.

Стражники чуть не подпрыгнули на месте, развернулись, похватав отставленные алебарды, и с облегчением выдохнули, поняв, что сзади всего лишь подошел еще один из них. Старший молча поманил нового участника событий пальцем.

- Гляди сюда.

За дырой в заборе на влажной глинистой почве был отчетливый свежий след. Четырехпалой когтистой лапы.

Ильвер знал о магии не больше, чем любой другой никогда не понимающий в ней человек. А ещё в Решиане он впервые увидел магов. Издалека, краем глаза - ему сказали, что то были колдуны гильдии. Он оторвал взгляд от картины за забором и заметил, что невольно сжимает эфес меча на поясе.

- Чей он? - Ильверу очень не хотелось гадать, что они видели за забором.

Стражники посмотрели недобро.

- Сходил бы да поглядел, раз любопытный, - буркнул старший, - заодно нам расскажешь. Если вернуться повезет.

Озлобленную отповедь прервал треск веток где-то между старыми склепами. В густом кустарнике ворочалось что-то большое и неповоротливое. Ильвер, как ошпаренный, отскочил от дыры в заборе и выхватил меч. Сердце бешено стучало, словно пытаясь перекрыть шум по ту сторону ограды.

- Надо, - он попытался унять панические нотки в голосе - надо сообщить. Кому вообще нужно о таком сообщать?! И вообще, где ваши сменщики?! - голос его дрожал.

- Сменщиков мы и сами видеть не прочь, - ответил тот же стражник, - а лучше сюда этих, ваших, от Престола. Они разгоняли, им и порядок наводить. Верно говорю?

Его напарник был полностью согласен, и с радостью бы сдал пост кому угодно. Лишь бы за забор не гнали его.

- Вот пока Гильдию не разогнали, ничего такого не было. Ну, бывало, по мелочи, прокляли там кого. А вот четырехпалые чудища по улицам не ходили. Не ходили и все тут, хоть ты тресни!

- А что они делали? Летали? - попытался пошутить Ильвер.

Северянину очень хотелось поскорей отсюда смыться, и повод был вполне приемлемый. Останавливало лишь, что если обойдется, то уже завтра двое нынешних товарищей по неудаче будут вовсю рассказывать о своей доблести и его трусости.

- Ладно, делаем так. Ты, - кивнул он стражнику, что выглядел моложе, - бежишь за подмогой. Стража или легион, всё равно. Хоть Миротворца тащи. Главное - быстро!

Дрожь в коленках утихла. Ильвер был стражником не особо долго, но уже усвоил, что в некоторых ситуациях спокойствие помогает больше, чем мастерское владение мечом.

- А мы останемся, - он посмотрел на второго стражника. - На рожон лезть не будем, но если кто-нибудь или что нибудь попытается вылезти... там и видно будет.

Стражник, отправленный за подмогой, постоял, посмотрел в землю, на напарника, на поломанную ограду и, наконец, перевел взгляд на Ильвера. Выдохнул.

- Я один отсюда никуда не пойду. Мало ли, где эта лапа сейчас ходит! Может, она там ждет, пока мы поодиночке разобьемся? Ты если такой умный, сам за подмогой иди. Один раз тебе уже свезло. Может, и второй раз повезет.

Ильвер закатил глаза. Для виду и стараясь не показать радости, что желанная возможность сбежать подвернулась сама собой.

- Хорошо, я пойду, - выдержав паузу произнёс он, - стойте тут и ждите, обернусь быстро.

Он бросил ещё один встревоженный взгляд на забор, вложил меч обратно в ножны, развернулся и быстрой походкой, переходящей в легкий бег, отправился в сторону казарм. Он успел отбежать шагов на двести, когда за его спиной раздались вопли и лязг оружия. И странные звуки - казалось, их издает животное, но Ильвер и не мог представить, какое.
Стук когтей по мостовой и железу кольчуг, шелест крыльев, клацанье зубов и дикие нечеловеческие вопли. Хотелось верить, что нечеловеческими они и были, а не только звучали.

Ильвер прибавил скорости. Поворот, еще поворот - на ночных улицах не было ни одной живой души. Даже года оказалось недостаточно, чтоб выучить все закоулки Решиана. Когда северянин уже смирился, что будет блуждать по ним до утра, он увидел знакомые кварталы.

@темы: ролевое, Цвет Солнца

---

Sunset in Southern California

>>>

On the road to nowhere, every day was just the same
So I took my belongings, and hitchhiked no more to blame

read on

To California, in the warm Summer of love
All my life I been searching
All my life I been searching

I came to a crossroad, where a stranger gazed and spoke
He was looking kinda peculiar,
In a purple coloured cloak
He wore a token, never seen before
He said: All my life I been searching
All my life I been searching

Sunset in Southern California
and the morning seems so far so far away
Sunset in Southern California
In the distance there's the light of San Diego

I came to his temple at noon the second day
It was a lot of mumbling, in the shadows did they pray
Feeling kind of dizzy, a gong struck and people chant
All my life I been searching
All my life I been searching

Then a kind of leader, appeared in fume and smoke
All dressed in silver,
An authoritarian bloke
He turned around and talked to me
With a demagogic voice
All my life I been searching
All my life I been searching

@музыка: Ace of Base - Southern California

@темы: music